Рано утром вышел в сад, который до самых веток зарос густою травою. Оглянулся, выбирая, откуда лучше будет закашивать. Стал поудобнее и начал менташить (точить) косу. Поднял и подвязал нижние ветки яблонь к верхним. Обкосил, подлезая под ветки, одну яблоню, обкосил другую и третью. Рядом вынырнул из травы высокий куст лопухов. Его коса не брала. Пришлось выкапывать лопатою.
С каждою минутой коса тяжелела. Вначале, правда, не ощущал её, каб бы играя ею, сильный и нетронутый, с нерастраченной силой и усталый от городской сидячей жизни. Стал ощущать, как наполняются тяжестью руки, и понял, что это ещё только начало. А настоящею усталость, конечно же, ощущу завтра, когда, не смогу двигать ни рукою, ни ногою.
Косил без напряжения, со сладостью. В саду как будто увеличивались, будто вырастали из травы обкошенные яблони, и тогда увидел, что и на нижних ветках, которые свисали чуть не до самой земли, много будет в этом году яблок.
Косил, и мне было приятно, не обращая на усталость, ощущать, как наливается силою тело, как нечто здоровое и спокойное, тяжёлое, однако тем часом и лёгкое, наполняет душу. И всё же трава была высокая и густая, коса тяжёлая, её было нелегко тянуть в траве. Тем не менее, докосил до конца.
В саду посветлело. В благодарность за освобождение из плена сад заулыбался. Из сада стал виден простор реки Свислочь. И необъяснимое тепло заполнило душу в первый день косьбы в Журавлиной Долине.
После прошедших в начале мая дождей в сенокосных урочищах Журавлиной Долины отрастает густая, тёмно-зелёная трава-подшерсток. Сочная и кормовитая, она на вкус сладкая, поэтому поедается, а не затаптывается коровами в порыжелую стерню. А по утрам вновь отросшая трава сверкает капельками серебряной росы.
Моя сестра Клавдия, лаборант колхоза «Новый путь», радуется весёлости и упитанности коров, возросшим удоям молока и качеству производимой продукции на Осиповичском молочном комбинате «Бабушкина крынка». Продукция комбината широко известна за пределами Беларуси, в том числе с удовольствием покупается москвичами.
Не спеша спустился к реке, присел на низкий, в две доски борт лодки передохнуть. От реки стал наползать туман в низины и озёрца-болотца. И поневоле, как волны на берег, накатывают мысли о прожитой жизни, о продолжении Рода и своём продолжении на земле – детях: взрослой дочке Алине и её семье, родившейся седьмого февраля внучатой племяннице Настеньке; о смысле бытия…